Летом 2019 года, когда в школе были каникулы, у нас два месяца жил шестнадцатилетний пасынок мужа от первого брака. Не знаю, верно ли выражаюсь, но во время первого брака муж воспитывал ребёнка жены, они познакомились, когда она была беременна, и поженились, когда она родила.

Боря сомневался, стоит ли регистрировать брак во время беременности, так как ребёнка записали бы на его имя. Тогда он думал, что не очень готов к такому серьёзному шагу — официально признать своим заведомо чужого ребёнка. Хотя чуть так не сделал, но мать его отговорила, разжевав все перспективы.

Боря забрал пасынка из роддома, всегда был рядом, поддерживал, у них были прекрасные отношения, не у каждых родных отца и сына такие возможны.

После развода Оля, это жена Бори, которая ушла от него к другому мужчине, сказала сыну, что Боря ему не отец. Она хотела, чтобы они вообще больше не общались. Как удобно, да? Забирать от роддома и ночами не спать — отец, общаться после развода — не отец вовсе.

Своего эта женщина не добилась: пасынку было плевать, родной по крови отец или нет. Боре, кстати, тоже. Так что они общаются.

Тем летом, о котором я рассказываю, Олю положили на сохранение — она была на последних месяцах беременности от нового мужчины. На третий день отсутствия Оли, пасынок поругался с отчимом номер два, позвонил Боре, спросил, можно ли ему пожить у нас. Боря позвонил Оле, спросил, получил разрешение, обрадовал пасынка.

Пасынок не первый раз приехал к нам в гости, я даже обрадовалась его компании: парень безотказный, умеет готовить — муж с детства учил, советует классные сериалы. За ним не надо ходить по пятам, он полностью автономный человек.

Вообще, я от пасынка мужа не ожидала такого. Он был настолько зол на отчима номер два — они поругались из-за того, что подросток отказался в магазин за пивком сбегать, — что решил отомстить. Я в тот день раньше с работы пришла, поэтому месть не состоялась, я вмешалась.

Перед тем, как уехать к нам, парень сфотографировал все важные страницы паспорта отчима номер два и его банковскую карту. Он ещё дома решил оформить на обидчика всякие интернет-займы. За этим занятием я его и поймала.

— Пусть сначала порадуется деньгам, а потом охренеет, когда надо будет отдавать, — пояснил пасынок.

Глупо. Парень-то умный, и такую глупую месть придумал. Объяснила ему, что пострадает в первую очередь его мама: выпишется из роддома с лялькой, а кормилец всем подряд должен, а если платить откажется, и коллекторы начнут одолевать? Кто будет больше всех переживать?

Не обошла стороной и тот момент, что действия пасынка — уголовно наказуемое деяние, с учётом возраста, шестнадцать лет, срок будет вполне реален.

Мы с ним всё замяли, я обещала молчать. Позволила себе дать ему совет: лучшей местью будет хорошее будущее, приличный аттестат, институт, высокооплачиваемая работа. Так ему и сказала: приедешь к маме в гости на бэхе, её мужик от зависти сам сдохнет.

Посмеялись, он удалил фотографии, я почистила историю на компьютере мужа.

Ну что? Юноша, который до девятого класса был твёрдым хорошистом, а сейчас учится в одиннадцатом, идёт на золотую медаль. Он уже выбрал институт в Москве, уверен, что поступит на бюджет, будет жить в общежитии, получит свой красный диплом и найдёт себе такую работу и заработает столько денег, что даже его внукам не придётся работать.

Хотелось бы думать, что есть в этом мой небольшой вклад, но вряд ли: самое лучшее, что может сделать женщина для своего ребёнка — это найти ему хорошего отца. Пусть неродного, пусть отчима номер один, но отчима, вложившего душу. С этим Оля справилась, не поспоришь.

Из последнего: пасынок прислал папе сообщение: “Папа, ты пока думай, какую машину хочешь, а я через десять-пятнадцать лет тебе её куплю”. Записано со слов Насти Р.